— Почему лесорубы… — отец Тарасий пожал плечами. — Врачи.
Я подумал, что он оговорился, но оказалось, что нет…
Когда закрыли в Интерпоселке сумасшедший дом, пациентов увезли, а врачи не все сумели выехать… Так и живут, только теперь уже не при сумасшедшем доме, а возле монастыря, основанном великими целителями Геннадием и Никифором Важеозерскими…
Такое вот странное отражение получилось.
И кажется, только тем и отличается оно от отражения, которое прозирали на Важском озере насельника дома печали в глухие атеистические десятилетия, что больше было тут наваждения, хотя это отражение и было вполне материальным.
И не нужно было и говорить, а и так само собою разумелось, что это наваждение тогда и рассеется, когда снова в прежнем величии отразятся в спокойной воде Важского озера древние стены монастырских храмов… 9.
Сейчас Важеозерский монастырь молитвами к отцам основателям его, трудами игумена Илариона с братией возродился сейчас .
Великими трудами — и нападения были, и церкви горели — удалось вырвать обитель из интерпоселковской трясины.
На берегу светлого Важского озера, где стоит между тремя березами крест на могиле блаженного инока Владимира, снова зазвучали в храмах молитвы.
Благодатны церковные службы.
Прекрасны они и в пышно украшенных столичных храмах, и в скромных сельских церквушках.
Но, пожалуй, нигде не видел я столько светлости, как во время вечерней службы в Преображенском, построенном Иоанном Кронштадским храме . За высокими окнами, совсем рядом, плескалось наполненное, казалось, не водой, а светом Важское озеро, и тихий свет его, мешаясь со светом белой ночи, как бы омывал каждое слово молитвы — пронзительно ясно и отчетливо, прямо из души, как стихи Рубцова, звучали они .
Все с кем бы я не разговаривал здесь, говорили об особой благодатности этого места, хотя многое приходится строить заново. И не только здания, но и самих себя. И — такое уж видно свойство у Важеозерской обители — словесному наполнению нетрудно найти здесь и соответствующее материальное воплощение.
Три года назад меня заинтересовала затейливая башенка, что возвышалась на границе монастыря с Интерпоселком.
— А это отец дьякон между службами кладкой занимается . — объяснили мне.
И вот теперь приехав в монастырь я обнаружил, что башенка превратилась в величественные, очень красивые ворота монастыря.
— Это отец дьякон так трудится . — полувопросительно, полуутвердительно сказал я, но мой собеседник, новый эконом монастыря отец Михей, отрицательно покачал головой.
— Нет! — сказал он. — Отец Никифор у нас уже иеромонах давно
|