Но наряду со зрелыми формами любви есть ее незрелые формы, которые Фромм называл симбиотической связью, и выделял в ней следующие разновидности: нарциссизм, некрофилию и инцестуозную фиксацию. Эти три явления, как правило, присутствуют не изолированно, но в той или иной степени обусловливают друг друга и друг другу сопутствуют. В совокупности они образуют так называемый синдром распада. Противоположный ему синдром роста включает в себя, соответственно, любовь к нему, биофилию, стремление к независимости и свободе. Толы на базе синдрома роста возможны совершенные, зрелые формы любви, которые действительно становятся решением ключевой проблемы человеческого существования и фундаментом душевного и духовного здоровья. Религии оказываются гуманистически ми или авторитарными в зависимости от того, какая из тенденций представлена в них более широко. Большинство религий обнаруживают в той или иной степени обе тенденции. Фромм множеством примеров иллюстрировал это из Ветхого Завета, Ветхий Завет, полагал Фромм, не считает, что человек порочен в своей основе. Неповиновение Богу со стороны Адама и Евы не рассматривается как грех, и нигде нет указаний на то, что именно оно погубило человека. Напротив, неповиновение является предпосылкой того, что человек осознал самого себя, стал способен на самостоятельные действия. Первый акт неповиновения в конечном счете является первым шагом на пути к свободе. Кажется даже, будто это было предусмотрено Божьим планом. Согласно пророкам, исключительно благодаря изгнанию из рая человек оказался в состоянии сам формировать свою историю, укреплять свои человеческие силы и в качестве полностью развитого индивида достигнуть гармонии с другими людьми и природой. Такая гармония заступила на место прежней, в которой человек еще не был индивидом. Мессианская мысль пророков явно исходит из того, что человек в своей основе непорочен и может быть спасен помимо особого акта Божьей милости.

Главные учения всех значительных гуманистических религий могут быть сформулированы в одном предложении: цель человека — преодоление его нарциссизма. Вероятно, нигде этот принцип не выражен столь радикально, как в буддизме. Учение Будды исходит из того, что человек сможет освободиться от страданий лишь тогда, когда он очнется от собственных иллюзий и осознает свою действительность, реальность болезни, старения, смерти и невозможность когда-либо достичь целей своих страстей. В буддийском понимании “очнувшийся” человек — тот, кто преодолел свой нарциссизм и потому способен быть полностью живым. Эту же мысль можно выразить иначе: лишь отказавшись, от иллюзии своего несокрушимого “Я” и от всех других объектов своей алчности, человек сможет открыть себя миру полностью и вступить в отношение с ним. Психологически этот ,процесс полного бодрствования идентичен замене нарциссизма на соотнесенность с миром.

В иудаистском и христианском преданиях, считал Фромм, цель, сводимая к преодолению нарциссизма, формулируется по-разному. В Ветхом Завете говорится: “ .люби ближнего твоего, как самого себя” (Лев. 19:18). Заповедь гласит о необходимости преодолеть свой нарциссизм хотя бы настолько, чтобы сосед был так же важен, как и собственная личность. Но Ветхий Завет идет гораздо дальше и требует любить “пришельца”: “ .люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской” (Лев. 19:34). Пришелец — это как раз тот, кто не принадлежит к моему роду, моей семье, моему народу. В пришельце открывается человеческое существо. В любви к пришельцу исчезает нарциссическая любовь, ибо она означает, что я люблю человеческое существо в его бытии как таковом, в его ином -неделимое бытии, а не потому, что оно такое, как мое. Новозаветное “любите врагов ваших” (Мф. 5:44) выражает ту же мысль, только несколько заостреннее Если пришелец является для тебя абсолютно человеком, то он больше не враг тебе, поскольку ты сам становишься истинно человечным. Лишь преодолевший свой нарциссизм и может сказать “я есть ты”, тогда он способен любить пришельца и врага.