«Асита, Асита пришёл!» – пронёсся по покоям шёпот. Шуддходана вспотел от волнения. Если сам Великий Асита пожаловал его своим посещением, значит, рождение его сына – в самом деле, необыкновенное явление. И царь почтенно склонился перед святым отшельником. Однако Асита лишь небрежным кивком дал понять, что заметил Шуддходану, и прямиком направился к постели царицы. Старец протянул свои высохшие, чёрные от солнца руки, и откинул покрывало, укрывающее младенца. Майя приподнялась на подушках, и покорно, хотя и с некоторой тревогой, стала помогать старцу. Теперь ребёнок лежал совершенно голенький, глядя на высокого, практически такого же раздетого, как и он сам, человека. Старец
аккуратно приподнял мальчика под мышки, и принялся пристально рассматривать его. Шуддходана сделал инстинктивное движение вперёд, но так и застыл, в волнении наблюдая за движениями отшельника. Маленький принц совершенно без страха улыбнулся старцу, и невиданное дело! На лице сурового аскета появилась открытая, добрая улыбка, и весь двор вздохнул с облегчением. На фоне чёрного, практически сожжённого солнцем тела Аситы кожа царевича казалась белее слоновой кости. Однако это было не так: теперь, когда ребёнка избавили от покрывал, все могли видеть, что кожа младенца отливает золотом, казалось, она излучает сияние. Старец же взял в свою руку ладошку малыша, провёл шершавыми мозолистыми пальцами по его пальчикам, откинул прядку шелковистых светло-коричневых волос с ушка младенца, молча указав пальцем на длинную мочку, потом опустил ребёнка на ложе и взял в руки его ножку. Царевич звонко рассмеялся, и смех его был прекраснее пения кифары.
Ещё долго старик осматривал мальчика, ничего никому не говоря и лишь изредка многозначительно поглядывая на царя Шакьев. Наконец он накинул на мальчика шёлковое покрывало, медленно, устало опёрся о край царского ложа и застал в неподвижности. В волнении Царь подошёл ближе, взяв старца под локоть. Асита медленно обернулся к нему, и сердце Шуддходаны забилось в тревоге: по сморщенному, изборожденному морщинами лицу старца, из его выцветших глаз текли слёзы. Сердце царя упало. Нарушая обычай, Шуддходана крепче сжал локоть отшельника, и с дрожью в голосе вымолвил:
– Отчего же ты плачешь, преподобный? Мои брахманы сказали мне, что царевич будет жить в счастье и достатке, что он станет великим царём. Отчего же слёзы у тебя на глазах? Разве они сказали мне неправду? Разве с моим сыном что-то случится?
Асита смахнул слезу ладонью, посмотрел царю Шакьев прямо в глаза, и тихо, медленно промолвил:
– Я не о сыне твоём плачу, предводитель Шакья! Брахманы не обманули тебя: он станет Великим. Он возвестит Великое учение, которое освободит людей от страдания. Это больше, чем царь. Он станет равен богам… Так что не о нём я плачу, и не о тебе, о царь. Плачу я только о себе, ибо стар я, и не доведётся мне услышать проповедь твоего сына…
С этими словами старый Асита повернулся и побрёл к выходу, бросив прощальный взгляд на мирно лежащего на подушке царевича. И будущий Будда улыбнулся вслед уходящему святому.
Космология индуизма сложна и запутана. В общих чертах происхождение жизни на Земле индусы описывают следующим образом. Подобно библейским сказаниям, индийские Веды утверждают, что вначале был Хаос. То есть ничего больше не было – ни Земли, ни Луны, ни звёзд. Но вот из Хаоса проступили воды, а из вод возник огонь. Взаимодействие воды и огня породило Золотое Яйцо, сияющее, как Солнце. Оно росло и увеличивалось, пока, наконец, из него не возник Создатель Вселенной – великий Брахма.
Подобно Яхве у иудеев, Брахме тоже вскоре наскучило пребывать в одиночестве. Индусы даже предполагают, что бог испугался, осознав, что совершенно один. Как бы то ни было, но и иудейский, и индуистский боги решили заняться творением. И творили, между прочим, практически по одному сценарию: так, Яхве создал две тверди, отделив их одну от другой. Таким образом, получилась Земля и Небо. «И создал Бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так». Брахма, по сути, совершил то же самое, разделив огромное яйцо, из которого выбрался сам, на две половинки силою мысли. Верхняя, естественно, стала Землёю, нижняя – Небом. Ну а между ними возник воздух. Затем были созданы материки и океаны, различные ландшафты и положено начало времени. Библейский бог не отставал: «И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной, для отделения дня от ночи, и для знамений, и времён, и годов». Как видим, пока в творениях обеих богов наблюдается практически полная идентичность.
Другое по темеБуддизм в Индии
Буддизм, как и джайнизм, был реакцией небрахманских слоев
древнеиндийского населения на брахманизм. Системы санкхья, йога, веданта своими
доктринами и практическими рекомендациями создали в середине I тысячелетия до
н.э. достат ...
|