Идеологи и творцы современной демократии хорошо понимали, что их основные лозунги, вокруг которых строится вся демократическая система, утверждение в реальной жизни принципов свободы, равенства, братства, справедливости, человеколюбия и т.д. - списаны с религиозных и, прежде всего, с христианских заповедей. Пытаясь уйти от обвинений в плагиате, они выхолостили из этих понятий их религиозный духовно-нравственный смысл и провозгласили их сугубо мирскими принципами жизни. Проделав эту несложную хирургическую операцию, они объявили о скором наступлении царства свободы и справедливости не на небе, а на земле. Очарованный созданным миражом, один из этих идеологов - француз Кондорсе писал в XVIII веке: “Всё говорит нам, что мы вступаем в эпоху одной из величайших революций рода человеческого… Современное состояние просвещения гарантирует нам её счастливый исход”.[3]
“Счастливым исходом”, “торжеством” секуляризированных демократией религиозных принципов жизни стал бесчеловечный колониализм, многочисленные войны, тоталитарные режимы, рассовая дискриминация и жестокая эксплуатация. Неспособность демократии реализовать украденные у религии основополагающие принципы жизни вызывают у неё раздражение и неприязнь к религии (обворовавший всегда не любит обворованного им). Но это, так сказать, аспект больше психологический и не основной в объяснении причин враждебности демократии к религии. Основной же лежит в сфере политики, в системе политической власти.
Современные демократические системы пытаются убедить всех в том, что только в условиях демократии религия обретает истинную свободу и торжество религиозных принципов жизни. Вашингтонский Институт религии и демократии в своём Манифесте утверждает, в частности, что именно современная демократическая система “наиболее соприродна христианскому представлению о человеческом достоинстве, гражданских свободах, свободе вероисповедания”.[4]
Данный Манифест пытается убедить нас в том, что американская демократия наиболее “соприродна” христианству, ибо США в современном мире, как считают сотрудники названного института священник Ричард (Ньюхауз), Дж. Вайгель, К.Хилл, “являются основным носителем идеалов демократии”.
“Соприродность” американской или западноевропейской демократии христианству - это фикция, “сапоги всмятку”, как заявил Мигель де Унамуро. Реально ни одна из современных, так называемых христианских демократий, не “соприродна” христианству.
Эта “не соприродность” христианства и демократии в её западном варианте вытекает из самой сути взаимоотношений между обществом и религией, государством и церковью.
Как известно, демократия любит подчёркивать, что она, отделив церковь от государства, предоставила ей полную свободу деятельности, а гражданам такую же свободу в выборе религии или же в отказе от этого выбора.
Но что же происходит на самом деле, что стоит за этим отделением и свободой выбора? Если попытаться узнать, что стоит за свободой отделения церкви от государства, то скоро выяснится, что отделяя церковь от государства, а школу от церкви демократия была озабочена далеко не проблемой свободы церкви и личности, а свободой своей власти и её полной независимости от религии.
Христианским идеалом во взаимоотношениях Церкви и Государства является, как известно, принцип “симфонии” властей, принятый на основе известной формулы, высказанной Христом: “отдайте Кесарю кесарево, а Богу - божие”.
Этот принцип был разработан в Византийской империи общими усилиями власти мирской и церковной и практически осуществился, хотя и далеко не идеально. Он осуществился наиболее полно тогда, когда светская и церковная власть исполняли принцип разделения властей и не переходили границу своей компетенции, т.е. когда светская власть решала вопросы повседневной мирской жизни своих граждан, когда император ощущал себя “епископом внешних сношений”, т.е. главой внешней жизни граждан и не претендовал на большее, а церковная власть, в свою очередь, не вмешивалась в дела государственные, не выходила за рамки духовно-нравственной стороны жизни своей паствы. И в то же время обе стороны осознавали необходимость тесного сотрудничества и единства усилий в обеспечении цельности общественной жизни, благочестия и благосостояния всех граждан государства. В этом случае можно было говорить о реальном воплощении принципа “симфонии” властей.
Другое по темеКитайский буддизм
Буддизм проник в Китай из Индии преимущественно в своей
северной форме Махаяны во IIв. Процесс его укрепления и развития в Китае
был сложен и длителен. Потребовались многие века и огромные усилия поколений
проповедников и перев ...
|