Православие и политическая система. От монархизма к демократии
Ситников А.В., кандидат философских наук
В официальных церковных документах всегда говорится о “непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя, какой-либо из существующих политических доктрин” . Однако в православной публицистике, где этот вопрос нередко затрагивается, о демократии чаще пишут как об ущербном строе, а преимущества монархии считаются вполне очевидными. Даже социальная концепция Русской Православной Церкви объявляет, что теократия и монархия “религиозно более высокие формы государственного устроения” по сравнению с демократией . Как показывают проводимые различными организациями социологические исследования идейно-политических предпочтений последователей православия, доктрина самостоятельного “русского пути” общественного развития находит в этой группе наибольшее число сторонников . Причина подобных настроений в том, что демократия ассоциируется с секуляризмом, попранием национальных традиций, отрицанием всех ценностей и святынь. Монархия, напротив, предстает как такое политическое устройство, которое позволяет сохранить российскую национальную культуру, высокие духовно-нравственные ценности, самоуважение граждан и гордость за свое Отечество.
С точки зрения христианского богословия, вопрос формы правления не относится к области вероучения. Содержанием догматических истин является учение о Боге и то, что принципиально важно для спасения человека. Вопросы политического устройства, как несущественные для спасения, могут решаться самым различным образом. Политическая мысль христианства основывалась на лояльности к существующей власти: апостолы признавали римскую власть, даже когда она им была враждебна, и рекомендовали выполнять ее требования . Любая власть обычно принимается такой, какая она есть. Безоговорочно осуждалась святыми отцами только анархия: “Безначалие, - пишет Иоанн Златоуст, - везде есть зло и бывает причиной беспорядка… Существование властей, при чем одни начальствуют, а другие подчиняются… – все это я называю делом Божией премудрости” .
Связь православия с монархической государственностью может объясняться чисто историческими причинами. Монархическое государственное устройство возникло на заре человеческой истории. Библия упоминает о том, что израильтяне просто заимствуют эту форму правления “у прочих народов” (1Цар. 8, 4-7; 10, 19; 12, 17, 19). В ветхозаветных текстах Бог называется “властвующим над всякою властью” (3Макк.5:4), называется “Царем всякого создания” (Иудиф.9:1), Господином небесных воинств, всякого духа и всякой плоти, “владычество Его - владычество вечное” (Дан.7:14). И хотя в Ветхом Завете истинным правителем считается Бог, однако царь очень скоро начинает рассматриваться как представитель Бога, через которого Бог осуществляет правление. Пророки, помазывавшие на царство правителей, выступали выразителями воли Творца, устанавливающие связь земного царя с высшей волей. Для ветхозаветного мировоззрения характерно, что любая царская власть ведет свое происхождение от Бога, действует от Его имени: пророк Даниил говорит, обращаясь к языческому царю Навуходаносору: “Ты, царь, царь царей, которому Бог небесный даровал царство, власть, силу и славу” (Дан.2:37).
Византия, а впоследствии Россия, пытались наполнить старую государственную форму монархического правления новым христианским содержанием, влить “новое вино в старые мехи”. Поскольку Православная Церковь многие века существовала при монархическом строе, а тематика богословской литературы всегда была достаточно разнообразна и охватывала в том числе и общественно-политические отношения, то богословское осмысление и обоснование монархии было неизбежно. Тем более что с принятием в 313 году императором Константином христианской веры Церковь сначала получает привилегии, а затем становится государственной.
Исследователи отмечают, что в православной традиции при осмыслении социального бытия представления о строении духовного космоса иногда проецировали на общественную структуру: “Один Бог - один Царь”. Данная проекция стала весьма популярна со времен Евсевия Кессарийского, установившего, что единому Богу на небе должен соответствовать один царь на земле. Будучи эллинизированным сирийцем этот придворный богослов в своих трудах использовал немало политических идей, заимствованных им из трудов ближневосточных авторов III-II веков до н.э. Известно, что идея божественной монархии широко развивалась в языческом мире, особенно в Персии. Царь провозглашался “одушевленным законом”. По персидскому образцу также и в эллинистических государствах монархия считалась божественной . Данная концепция была с необходимыми уточнениями и изменениями перенесена Евсевием Кессарийским в христианскую политическую мысль. Император и монархический строй объявлялись проявлением небесной иерархии в социальном мире. Подобная метафизическая система развивается в трудах анонимного автора, известного под именем Псевдо-Дионисия Ареопагита. Его неоплатонические сочинения посвящены подробной философской реконструкции неизменно пребывающей иерархии ангелов и непосредственно продолжающей ее иерархии людей. В соответствии метафизической логикой позднего неоплатонизма иерархия на земле – это отражение небесной иерархии, слепок установленного Богом вечного космического порядка, а народ предстает некой социальной материей, нуждающейся в оформлении . Надо сказать, что богословский авторитет Евсевия Кессарийского, равно как и Псевдо-Дионисия весьма невелик.
Другое по темеИисус в ранней Евангельской традиции
Иисус — это сокращенная форма Егошуа, что означает по-еврейски «Яхве есть спасение».
«Бог-спаситель» — это и есть «спаситель» народных верований (сотер на греческом
языке, как в восточных мистических культах и нередко в династ ...
|